Около 400 депутатов Госдумы (то есть почти все) внесли законопроект о запрете в России «смены пола». Этим некорректным и оскорбительным термином законодатели называют трансгендерный переход. Точнее, два его аспекта: хирургические операции по коррекции гениталий и смену гендерного маркера в документах (графы «Пол»).

Трансфобные и гомофобные законы в России принимают уже довольно давно. Но в разгар войны с Украиной — особенно. Тем самым российские власти, во-первых, демонстративно отмежевываются от «коллективного Запада», а во-вторых, изобретают новые поводы и инструменты для репрессий внутри страны.

Новый выпуск «Сигнала» — о том, почему «пол» и «гендер» — это разные вещи, и о том, почему Кремлю так важно настоять на том, что это одно и то же.

«Политика двойных стандартов» — очень старое обвинение, которое российские власти снова и снова бросают «коллективному Западу» по самым разным поводам. В частности, Владимир Путин и многие его соратники регулярно заявляют, что, когда Запад признал независимость Косова, но не признал присоединение Крыма к России, это было проявление «двойных стандартов».

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — о том, почему это не так. Это можно считать непоследовательностью или даже лицемерием; можно рассматривать Косово и Крым как два совершенно разных прецедента — но бессмысленно говорить о какой-то устойчивой политике, подразумевающей неизменные благоприятные «стандарты» для одних (скажем, для Косова) и столь же устойчивые неблагоприятные для других (скажем, для России).

Всего через месяц после начала полномасштабного вторжения России в Украину Госдума и Владимир Путин официально дали участникам этой «специальной военной операции» статус ветеранов боевых действий.

Это означает, что сотни тысяч людей получили право на различные льготы, а также могут претендовать на особое уважение со стороны государства и общества. Среди них — военные преступники и уголовники (убийцы, насильники, грабители), которые отправились на фронт прямиком из тюрьмы и получили помилование.

При этом российская бюрократия и система здравоохранения неважно справляются с их реабилитацией и ресоциализацией, особенно с посттравматическим стрессовым расстройством, которое очень часто бывает у людей, вернувшихся с войны.

Приведет ли война к всплеску преступности в России? Станут ли ветераны новой опорой путинского режима? Об этом — новый выпуск «Сигнала».

Весной 2022 года на конференции Антивоенного комитета России обсуждали идею создать «паспорт хорошего русского» — документ, который должен был служить поручительством, что его обладатель, несмотря на российский паспорт, не поддерживает режим Путина и агрессию против Украины. Замысел был в том, чтобы облегчить политическим эмигрантам из России получение виз и видов на жительство, аренду жилья, поиски работы, открытие банковских счетов и так далее.

Эта идея вызвала бурю протестов (прежде всего со стороны украинцев) — и вскоре была забыта. Но выражение «хорошие русские» осталось — как злая насмешка.

Это калька «хороших немцев» — так после Второй мировой войны называли граждан Германии, которые боролись с нацистским режимом или по меньшей мере не запятнали себя сотрудничеством с ним.

Играют ли «хорошие русские» какую-то особую роль в российской и международной политике? Им ли строить «прекрасную Россию будущего»? Об этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

На протяжении всего первого года российско-украинской войны самые разные люди — от военных экспертов до Джо Байдена — твердили, что она должна закончиться за столом переговоров. А в итоге все ждут не переговоров, а крупного украинского контрнаступления.

Войны, которые происходили во всем мире после 1945 года, если не заканчивались в течение года, то, как правило, растягивались на многие годы, а иногда и десятилетия. Так происходит, когда ни одной из сторон не хватает сил на решающий перелом в боевых действиях в свою пользу, ни одна сторона не готова делать слишком высокие ставки — и война заходит в тупик.

В войне России и Украины это, похоже, уже произошло. Ни одна сторона не может победить одним ударом — и при этом ни одна не готова «сдавать» то, чего уже смогла добиться. И любое мирное соглашение в такой ситуации почти наверняка будет неустойчивым: ни одна сторона не будет им довольна, сохранятся и взаимные претензии, и представление, что возобновление войны позволит добиться большего.

В новом эпизоде «Сигнала» говорим о затяжных войнах: чем они отличаются от других и почему это не военное, а политическое понятие.

«Союз мужчины и женщины» — главная из «традиционных ценностей», защита которых фактически стала в России государственной идеологией. Эта идеология, в свою очередь, используется как оправдание агрессии России против Украины и репрессий внутри страны.

Понятия «брак» и «семья» кажутся, во-первых, очевидными, а во-вторых, фундаментальными, лежащими за пределами любых идеологий. Однако на деле все гораздо сложнее. Представление, что семья — это официально признанный союз мужчины и женщины, созданный для продолжения рода, сложилось по историческим меркам недавно и вмещает далеко не все разновидности союзов, которые сами их участники воспринимают как семейные.

В новом выпуске «Сигнала» рассказываем, почему «союз мужчины и женщины» — это идеологема, которая легко превращается в инструмент дискриминации, и почему невозможно объективное и универсальное определение семьи.

Полномасштабное вторжение в Украину, помимо всего прочего, запустило очередной раунд перераспределения собственности в России. Этот процесс часто называют национализацией.

Строго говоря, это некорректно: вообще-то национализация — это перевод имущества из частной собственности в государственную. В России происходит другое: в компаниях одни частные собственники сменяются другими — формально тоже частными, но более «удобными» для государства.

Характерный пример — продажа «Яндекса» «консорциуму миллиардеров». Кремль активно участвует в этой сделке — он очень заинтересован в том, чтобы крупнейшая российская IT-компания оказалась под контролем лояльных бизнесменов.

Некорректное применение к таким процессам термина «национализация», похоже, нарочито — по крайней мере отчасти. Вроде бы речь про сугубо экономическое явление — но в разговорах о нем слышатся и «национальные интересы», и даже «национальное самосознание».

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — о национализации вообще и о том, что называют национализацией в России.

В нулевые и десятые годы в России «переизобрели» главный национальный праздник — День Победы. Прежде это был в первую очередь день чествования ветеранов. Ныне же его фактический главный герой — «народ-победитель» — своего рода «коллективная личность», в которую входят и ветераны, и их потомки.

Символом этого «переизобретения» стал слоган «Можем повторить». Он обрел широчайшую популярность в «крымском» 2014 году. Собственно говоря, это лозунг российского ресентимента — злобы и обиды на весь мир. В 2022-м многие люди, охваченные ресентиментом, готовы были усмотреть «повторение» (военный триумф над «обидчиками») в полномасштабной войне против Украины.

В 2023-м популярность слогана померкла. Война, которую ныне ведет Россия, мало того что несправедлива — она еще и, мягко говоря, не триумфальна. «Можем повторить» теперь звучит не только кровожадно, но и попросту неловко.

Письмо о лозунге «Можем повторить» вышло в рассылке «Сигнал» к 9 мая 2022 года. Ровно год спустя мы читаем это письмо в новом выпуске подкаста «Сигнал» — и прислушиваемся к тому, что изменилось и что осталось неизменным в использовании и восприятии этого слогана.

После того как в ночь на 3 мая Московский Кремль атаковали дроны, в очередной раз активизировались разговоры о «красных линиях». И вроде бы все интуитивно понимают, что это значит: мол, даже в ситуации конфликта некоторые действия совершенно недопустимы, и если одна сторона их предпринимает, то другая сторона может и должна нанести удар возмездия.

Оправдывая полномасштабное вторжение в Украину, представители российской власти (прежде всего МИДа) очень часто говорили и говорят, что оно произошло из-за того, что Киев и Запад «нарушили российские красные линии».

«Красные линии» — неформальный, но очень важный инструмент международных отношений. И очень сложный в обращении: нельзя просто объявить что-нибудь «красной линией» — и ожидать, что все немедленно пересмотрят свою политику.

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — о том, как устанавливаются «красные линии», как они нарушаются и почему российские «красные линии» не имеют того эффекта, на который, очевидно, рассчитывают Кремль и МИД.

Понятие «импортозамещение» очень активно используется в России с «крымского» 2014 года. В обиходе оно фактически означает стремление к экономической самодостаточности: мол, страна должна производить все, что ей нужно, — от еды до оружия — сама; зависимость от поставок товаров и комплектующих из-за границы — это слабость, от которой нужно избавиться.

Политику импортозамещения в свое время разработал экономист Рауль Пребиш как способ ускоренной индустриализации своей родной Аргентины и других стран Латинской Америки. В России импортозамещение стало ответом на санкции, введенные против страны после аннексии Крыма.

Впрочем, некоторые программы импортозамещения — например, в фармацевтике — начали реализовывать задолго до 2014 года. И тогда, и сейчас главный лозунг не экономический, а политический: самодостаточность, в представлении Кремля, необходима для подлинного суверенитета, то есть способности не оглядываться на «мировое сообщество» и не бояться его санкций.

Новый выпуск «Сигнала» — от специального корреспондента «Медузы» Маргариты Лютовой. Он о том, почему политика импортозамещения в России провалилась.

Политики очень любят рассуждать об «интересах безопасности». В России, например, этими «интересами» оправдывают репрессии, цензуру и даже попытки порегулировать русский язык.

Но Россия в этом отношении совсем не уникальная: в разных странах «угрозами национальной безопасности» объявляют то иммиграцию, то инфекционные заболевания, то изменение климата, то домашнее насилие.

С одной стороны, обеспечение безопасности граждан — первая и главная задача любого государства. Но с другой — когда какую-то проблему объявляют «угрозой национальной безопасности», ее принимаются решать, во-первых, преимущественно полицейскими методами (запреты, штрафы, посадки и так далее), а во-вторых, не особо считаясь с издержками для гражданских прав и свобод.

Когда государству хочется дополнительных полномочий в какой-то сфере, самый простой способ их получить и оправдать — сконструировать какую-нибудь угрозу. Эти полномочия потом очень сложно отобрать: государство (хоть демократическое, хоть авторитарное), как правило, крайне неохотно признает, что «угроза национальной безопасности» нейтрализована и можно ослабить контроль.

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — об «интересах безопасности», о том, как политические и социальные проблемы превращаются в «угрозы безопасности», и о том, как это часто мешает эти проблемы решить.

26 апреля Басманный суд Москвы рассмотрит новое уголовное дело против политика Алексея Навального по обвинению в экстремизме, заявил директор Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Иван Жданов. 

По словам соратников Навального, речь идет о политически мотивированном деле, по итогам которого вся работа ФБК с 2011 года задним числом признается экстремистской.

В октябре 2022 года Навальный рассказал, что Следственный комитет обвинил его в «пропаганде терроризма и экстремизма, финансировании экстремистской деятельности и реабилитации нацизма». Адвокаты политика предполагают, что с учетом сроков по этим статьям Навального могут лишить свободы на тридцать лет.

И в России, и за ее пределами сегодня конкурируют два образа Навального. Один — «светлый образ» главного борца с путинским режимом, которого этот самый режим пытался убить, и отчаянного смельчака, который сознательно предпочел стать политическим заключенным. Другой образ — куда менее однозначный. Критики то и дело припоминают Навальному прошлую близость с ультраправыми, оскорбительные высказывания о грузинах, а также слова «Крым — это что, бутерброд с колбасой, чтобы его туда-сюда возвращать?».

Клише «прекрасная Россия будущего» — центральный элемент «светлого образа» Навального, родом из его президентской кампании 2017 года. «Сигнал» часто пишет о том, как госпропаганде удается внедрять свои клише в широкий обиход. «Прекрасная Россия будущего» — редкий пример того, как это удалось оппозиции (другой подобный успех — «партия жуликов и воров», и это тоже придумка Навального). 

Но в чем заключается сила этого слогана, кроме идеи хоть какого-то «переизобретения» России? Сколько версий «прекрасной России будущего» вообще можно представить? Об этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

Тюремные сроки, к которым в России приговаривают оппозиционных политиков и антивоенных активистов, часто называют «сталинскими». Одним из первых это определение стал применять главный редактор «Медиазоны» и бывший школьный учитель истории Сергей Смирнов. Он написал для «Сигнала» письмо о том, почему эта историческая параллель допустима, — а мы его озвучили.

Споры о репрессиях в путинской России обычно сводятся к тому, массовые они или точечные. Это, конечно, важная характеристика — но далеко не единственная. И жестокость приговоров (например, 25 лет Владимиру Кара-Мурзе) не единственное, что делает сроки «сталинскими».

«Сталинские сроки» (они же в этом случае «путинские») — это репрессии, которые основаны не на правовых, а на политических принципах. Люди подвергаются преследованиям не за то, что они (якобы) сделали, а фактически за то, что они говорят или даже думают. Политическая «неблагонадежность» и даже ассоциация с «неблагонадежными» людьми и организациями сами по себе приравниваются к преступлению. Об этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

В 2022 году исполнилось 100 лет со дня основания СССР. Его не существует вот уже больше 30 лет, но его наследие все еще с нами: его бывшая территория и сфера влияния до сих пор называются «постсоветским пространством», часто приходится слышать о «постсоветских режимах», «постсоветской экономике» и даже «постсоветской культуре».

Есть ли какие-то реалии за всеми этими выражениями? Некогда Эстония и Туркменистан были частями одного государства — но много ли у них общего сейчас и есть ли какой-то смысл в том, чтобы объединять их в одну категорию «постсоветских стран»? И стала ли Россия какой-то другой, кроме как «постсоветской»? Обо всем этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

В России экстренно создают новую систему призыва на военную службу: электронный реестр военнообязанных, электронные повестки, автоматические ограничения для тех, кто уклоняется от армии, включая запрет выезда за границу.

Все это выглядит как подготовка к «второй волне» мобилизации на войну в Украине. Когда началась «первая волна» (в сентябре 2022 года), тысячи людей стали искать способы уклониться от военной службы. И уже тогда было много разговоров про то, что это «позор», «измена родине» и так далее.

Хотя вообще-то есть немало юридических, политических и моральных аргументов в пользу уклонения от военной службы. Разбираем их в новом выпуске подкаста «Сигнал».

Также рекомендуем текстовые выпуски «Сигнала» на смежные темы:

• «Мобилизация» (он вышел еще до официального объявления мобилизации в России),
• «Мобики»,
• «Долг родине» (его написал социолог Григорий Юдин).

Понятие «недружественные государства» появилось в российском законодательстве в 2018 году. Первоначально этот статус присвоили всего двум странам — Чехии и США (из-за санкций и высылки российских дипломатов).

В 2022 году список «недружественных государств» резко расширился: страны Евросоюза, страны НАТО (кроме Турции), их союзники в других частях света.

Кого считать «недругом» и какие меры против него применять — решает президент.

Составление списков «недругов» — вообще рискованное занятие. В международной политике так не принято. Скажем, в США есть официальный список «государств, поддерживающих терроризм» — его составляет Госдепартамент, и на те страны, которые в него попали, накладываются максимально жесткие ограничения — причем не только на власти, но и на взаимодействие ее граждан и компаний с американскими гражданами и компаниями. Самое важное отличие американского списка от российского — в том, что критерии попадания в него (хотя бы на словах) не «эгоистические»: ограничения накладываются на тех, кто «представляет угрозу мировому сообществу», а не на тех, кто «нас не любит».

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — о «недружественных странах» как юридической и политической категории.

Слоган «Мы русские, с нами Бог!» распространился в нулевые, с расцветом движения русских националистов. В десятые россияне отправлялись под ним воевать в Донбасс. А ныне под ним отправляют в Украину мобилизованных.

«Мы русские, с нами Бог!» появляется и на агитационных плакатах, и на разнообразном мерче: на кружках, наклейках, футболках и так далее. Этот слоган был и остается предметом пародий, которые со временем становятся все менее смешными и все более злыми.

Некогда девиз «С нами Бог!» помещался на большом государственном гербе Российской империи. Слоган «Мы русские, с нами Бог!» возводят к генерал-фельдмаршалу Александру Суворову. Но в современной светской России он звучит совсем иначе, чем полтора-два столетия назад: тогда он был скорее религиозным, а сейчас он скорее националистический.

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — о лозунге «С нами Бог» и о роли церкви, религии и псевдорелигиозности в оправдании российской агрессии в Украине.

Еще недавно «гробовыми» называли деньги, которые пожилые люди откладывают себе на похороны. Но примерно с лета 2022 года основным стало другое значение — «народное» название единовременных выплат от государства семьям российских солдат, погибших в Украине.

С российской стороны воюют в основном самые бедные люди: среди погибших непропорционально большую долю составляют выходцы из регионов с самым низким подушевым доходом (в частности, из Бурятии и Дагестана). Денежное довольствие военнослужащих, обещанное властями, в 5–10 раз превышает заработки типичного россиянина. А сумму, равную «гробовым», тот же типичный россиянин в мирной жизни может заработать в лучшем случае лет за 30.

В новом выпуске «Сигнала» спецкор «Медузы» Маргарита Лютова читает свой текст о «гробовых»: как их высчитывают, как выплачивают и не цинично ли оценивать человеческую жизнь в деньгах.

Об айтишниках нередко говорят как об особом сословии. Они прилично зарабатывают, им в среднем проще, чем другим специалистам, переехать в другую страну. И многие из них уже воспользовались или вскоре намерены воспользоваться этой возможностью: по данным опроса на сентябрь 2022 года, 30% российских айтишников либо уже уехали из страны, либо собираются это сделать.

Россия (по крайней мере некоторые отдельные политики и органы власти) считает удержание айтишников в стране очень важной задачей — и обещает им разнообразные льготы и привилегии, чтобы они остались, а если уже уехали — чтобы вернулись. В частности, им обещают бронь от мобилизации — важнейшая привилегия по нынешним временам.

Очень многие страны, вне зависимости от политического режима, предпринимают немалые усилия, чтобы привлечь к себе айтишников. Неужели эти специалисты действительно так ценны и незаменимы? И стоит ли все бросать и «идти в IT» — или вся эта щедрость ненадолго? Разбираемся в новом эпизоде «Сигнала».

Одно из многих оправданий войны в Украине, к которому прибегает Владимир Путин, — это борьба с «гегемонией Запада». Он даже претендует (не очень-то успешно) на роль лидера «мирового антиколониального движения».

Кажется, он не обращает внимания (или попросту не знает), что все это — левая политическая риторика. Она плохо сочетается с имиджем консерватора и поборника «традиционных ценностей», который Путин старательно формирует вот уже больше десяти лет — и от которого не собирается отказываться. Впрочем, Путин ведь не политический теоретик.

В новом выпуске подкаста «Сигнал» рассказываем о марксистских корнях понятия «гегемон» и строим предположения, как оно проникло в риторику Путина.

17 марта Международный уголовный суд в Гааге выдал ордеры на арест Владимира Путина и уполномоченной по правам ребенка при президенте России Марии Львовой-Беловой. Их подозревают в незаконной депортации детей с оккупированных территорий Украины в Россию. Российские власти считают эти действия «защитой детей».

Под тем же лозунгом «защиты детей» в российских школах проводят пропагандистские «Разговоры о важном», запрещают иностранное усыновление и «вовлечение несовершеннолетних в политику», устраивают моральные паники по поводу «синих китов» и «колумбайнов», запрещают «гей-пропаганду».

Вся эта политика исходит из представления, что дети лишены собственных разума и воли и полностью внушаемы. Их «защита» — это, в сущности, всесторонний контроль над ними.

При всем при том даже само понятие «дети» на поверку оказывается совсем не однозначным. Скажем, совершеннолетие в 18 лет — это не более чем юридическая фикция, которая не имеет прочных оснований ни в физиологии, ни в психологии, ни в какой бы то ни было мало-мальски древней культурной традиции.

Новый выпуск подкаста «Сигнал» — о том, кто такие дети, как и от чего их защищают и почему это вопрос политический.

Российские политики и пропагандисты уже довольно давно называют Украину failed state, то есть «провалившимся государством». В их устах это обыкновенное оскорбление: мол, украинские власти не контролируют ситуацию на своей территории, зависимы от олигархов и от Запада, не способны обеспечить нормальную жизнь собственным гражданам.

В 2022 году и украинские, и многие западные ученые и политические обозреватели стали называть failed state уже Россию: мол, у нее больше нет определенных границ, государство утратило монополию на легитимное насилие, происходит отток населения и вообще страна на пороге глубокого кризиса.

Выражение «failed state» ввели американские исследователи Джеральд Хелман и Стивен Ратнер в начале девяностых. Они задумывали его как строгий термин — но оно почти сразу превратилось в оценочное суждение. Поначалу оно больше всего пригождалось богатым странам, когда им надо было оправдать отказ в помощи бедным странам: мол, там failed state — все равно все разворуют. Теперь же это выражение и вовсе стало просто риторическим приемом.

В новом выпуске подкаста «Сигнал» обсуждаем, можно ли хоть по каким-то формальным критериям причислить Россию к failed states.

Весной 2022 года британская разведка утверждала, что Владимир Путин лично принимает оперативные и тактические решения о боевых действиях в Украине, в том числе такие, которые вообще-то должны принимать командиры в звании полковника. Вероятно, с тех пор ситуация несколько изменилась, но вряд ли существенно изменился путинский стиль руководства: он любит «ручное управление». Так он многие годы управляет страной — и почему бы он стал управлять войной как-то иначе?

Суть «ручного управления» в том, что Путин может в любой момент вмешаться в любой политический, экономический, а теперь и военный процесс в России, наперекор любым формальным правилам и бюрократическим процедурам. Кремль оправдывает это тем, что общие правила не всегда применимы к конкретной ситуации, а бюрократия бывает неповоротлива — и только Путин как верховный авторитет может все быстро исправить.

Бывает, что таким способом он помогает конкретным простым людям — и тем самым создает образ доброго, рачительного и незаменимого руководителя. Но нередко вмешательство Путина в какую-то ситуацию, которая могла бы и должна была бы разрешиться на других уровнях власти, все только запутывает и в конечном итоге портит. Мало того, он то и дело применяет «ручное управление» в интересах своих приближенных, а не простых граждан.

В новом выпуске подкаста «Сигнал» говорим о путинском «ручном управлении».

Ровно год назад, 14 марта 2022 года, редактор Первого канала Марина Овсянникова ворвалась в эфир программы «Время» с плакатом «Остановите войну. Не верьте пропаганде». Ее задержали, уволили, отправили под домашний арест. В конце концов она уехала из России.

Овсянникова проработала на пропагандистском Первом канале много лет, и после этой акции про нее часто говорили, что она «переобулась», то есть резко и якобы из корыстных побуждений сменила позицию. То же говорили и продолжают говорить о многих людях, которые так или иначе сотрудничали с российской властью, а потом стали ее публично обсуждать.

Люди (особенно политики, но далеко не только они) вообще нередко меняют взгляды — и их за это очень часто критикуют. Вот парадокс: будешь несгибаемо принципиален и последователен — получишь упреки в упрямстве и невосприимчивости к аргументации, а «переобуешься» — в лицемерии. Это, помимо всего прочего, усугубляет политическую поляризацию: если оппозиция отторгает сторонников режима, которые вдруг «переобулись», они с большей вероятностью так и останутся сторонниками режима.

Новый эпизод подкаста «Сигнал» — о «переобувании» и о том, как у людей меняются политические убеждения.

Слово «демшиза» вошло в обиход в конце 1980-х. Так пренебрежительно называли радикальных демократов — тех, кто требовал люстраций советской номенклатуры и особенно спецслужб и категорически отказывался от каких бы то ни было политических компромиссов.

«Шиза» в составе этого слова отсылает к советской карательной психиатрии — это когда диссидентов вместо тюрьмы сажали в психиатрические больницы, выдумывая им «диагнозы» вроде «вялотекущей шизофрении» (таковой на самом деле не существует). В перестроечном СССР и особенно в постсоветской России многие стали воспринимать принципиальность, возведенную в культ, как невменяемость. Или, по крайней мере, как нечто чуждое и опасное. В любом случае само слово «демшиза» подразумевает, что к тому, кого так называют, не стоит относиться серьезно.

Долгие годы главным символом «демшизы» считалась Валерия Новодворская. Ее не стало в 2014-м — и тогда казалось, что с ней ушло и время «демшизы». Но после 24 февраля 2022 года Новодворскую стали частенько вспоминать с присловьем: «А в чем она была не права?»

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем о понятии «демшиза», о том, как оно обрело новую жизнь в путинской России, — и о том, что может произойти, если она вдруг придет к власти (прецеденты были — и они не очень обнадеживающие).

Понятие «политический режим» имеет два значения. Во-первых, это довольно строгий термин, обозначающий способ получения, осуществления и передачи власти в государстве. А во-вторых, это ругательство: так называют систему власти, которая говорящему не нравится.

В этом втором значении российские политики и пропагандисты непрестанно твердят о «киевском режиме» или «режиме Зеленского», а противники российской власти (как россияне, так и украинцы) — о «путинском режиме», часто с добавлением «кровавый».

Общепринятую классификацию режимов в первом, научном смысле предложил в 1975 году испанский политолог Хуан Линц: они бывают демократическими, авторитарными и тоталитарными.

После полномасштабного вторжения в Украину многие публицисты и исследователи отмечают, что появились признаки перерождения российского авторитаризма в тоталитаризм. В качестве основного аргумента часто приводят ужесточение репрессий.

Вот только тоталитарный режим отличается от авторитарного вовсе не «кровавостью». О том, в чем главная разница, говорим в новом выпуске подкаста «Сигнал»

Владимир Путин в своих речах неоднократно упоминал, что Россия якобы окружена врагами. Объявляя мобилизацию в сентябре прошлого года, он заявил, что Россия «противостоит коллективному Западу», который «стремится расколоть страну на части».

У стран действительно бывают враги — особенно во время войн, когда представители одного государства вторгаются на территорию другого, оккупируют или аннексируют его территорию, а также убивают местных жителей. Однако в мирное время международные экономические и гуманитарные связи оказываются куда важнее ярких образов «враждебных» государств, которые конструируют пропагандисты. 

Россия — не исключение. До недавнего времени те же «недружественные страны» Евросоюза были главными торговыми партнерами России. Но в Кремле уверены: международные отношения определяются постоянной борьбой за сферы влияния и отстаиванием неких «национальных интересов». Так ли власти в этом неправы?

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» говорим о пропагандистском штампе «кругом враги». Почему в Кремле вообще решили, что страна окружена врагами? И правда ли, что Россию нигде не любят?

Западные политики неоднократно говорили, что, поддерживая сопротивление украинцев российской агрессии, они стоят на «правильной стороне истории». 27 февраля 2022 года, на четвертый день полномасштабного вторжения России в Украину, об этом заявил немецкий канцлер Олаф Шольц, выступая в бундестаге. Такого же мнения придерживаются в Белом доме.

В июле бывший премьер-министр Израиля Нафтали Беннет написал в колонке в газете «Едиот Ахронот», что для него и его партнеров по правящей коалиции «правильная сторона истории» — это та, которая обеспечивает безопасность Израиля и евреев в других странах. А поэтому, считает Беннет, ссориться с Россией нельзя.

Владимир Путин, кажется, ни разу публично не произносил словосочетание «правильная сторона истории». Но он неоднократно говорил об «исторической правоте» «специальной военной операции» в Украине (например, на Петербургском экономическом форуме в июне). В его риторике «историческая справедливость» (о которой у нас уже был выпуск подкаста) — то же самое, что и «правильная сторона истории» в риторике западных политиков: оправдание собственных действий сверхчеловеческой «логикой истории».

А кто определяет, какая сторона истории «правильная»? И как на ней оказаться? Отвечаем в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

В конце февраля в Киевском университете Гринченко представят работу бывшего ректора вуза, академика Виктора Огневьюка «Запретить рашизм». На сайте университета сказано, что эта книга «о новом виде фашизма, о его истоках, методах российского экспансионизма и гегемонизма в отношении Украины, остальной Европы и всего мира».

После начала полномасштабного вторжения в Украину многие исследователи и политологи называют путинский режим фашистским. Но некоторые украинские политики настаивают, что точнее его называть «рашистским».

«Рашизм» — не строгий термин. Это слово придумали в Украине как название идеологии, основанной на «особой цивилизационной миссии» русских, «старшинстве братского народа», «империализме советского типа», «использовании геоэкономического шантажа».

Действительно ли российская власть «рашистская» и какие черты фашизма присущи современной России? Разбираемся в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

На фоне полномасштабного военного вторжения в Украину многие политические деятели и пропагандисты стали рассуждать о геополитике. Например, Владимир Путин продолжает оправдывать войну отстаиванием неких «геополитических интересов». А европейские политики уверены, что нападение России на Украину стало причиной «геополитического пробуждения» ЕС.

Споры о том, что такое геополитика и можно ли считать ее наукой, ведутся десятилетиями. Но если сильно упрощать, то с точки зрения геополитики международные отношения рассматриваются как постоянная борьба за влияние и власть, которая объясняется географией: границами, залежами полезных ископаемых, доступом к морю и так далее.

А как геополитику понимает Путин? И почему она так популярна? Слушайте в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Владимир Путин с самого начала полномасштабного военного вторжения в Украину твердит, что оно каким-то образом должно способствовать наступлению многополярного мира, то есть положить конец единоличному диктату США в международной политике.

Наступление «многополярности» или «многополюсности» российские власти пророчат вот уже четверть века — по меньшей мере с тех пор, как МИД возглавлял Евгений Примаков. Ту же идею продвигает китайская дипломатия. А в последние годы в том же духе все чаще высказываются западные политики, включая немецкого канцлера Олафа Шольца и бывшего британского премьера Тони Блэра.

В скольки-полярном мире мы живем сейчас? Точно ли мир будущего будет многополярным? И будет ли он более свободным и безопасным? Разбираемся в новом выпуске подкаста «Сигнал».

Российскую военную агрессию в Украине некоторые историки и политологи называют колониальной войной. С ними соглашается и президент Украины Владимир Зеленский. Он говорил, что «Россия не признает права на существование многомиллионного украинского народа, его языка и культуры».

Украинские историки еще в 1922 году говорили, что Украина была российской колонией. Уже в 1989–1991 годах восемь из тринадцати украинских политических партий в своих программах характеризовали Украину как постколониальную страну.

Исследователи указывают на русификацию в Украине не только в имперский, но и в советский период; искусственное сближение украинского и русского языков в словарях и учебниках, а также на Голодомор 1930-х годов, который в Украине и некоторых других странах официально признан геноцидом украинского народа.

Но значит ли все это, что нынешняя война — колониальная? Разбираемся в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

В современной России слово «либерал» — практически ругательство. Но так было не всегда. В 1990-х либерально-демократический бренд застолбила за собой партия Владимира Жириновского. Настоящие либералы предпочитали называть себя демократами. Например, партия главы первого реформаторского правительства РФ Егора Гайдара называлась «Демократический выбор».

В начале президентства Путина либерализм во властной риторике означал, скорее, нечто положительное — как минимум заслуживающее уважения. Но к 2007 году президент России начал дистанцироваться от политического либерализма, предполагающего сменяемость власти и свободу мнений. В 2019 году в интервью Financial Times он заявил, что «либеральная идея изжила себя окончательно».

При этом, скорее всего, у Путина к либералам нет личных претензий. Он был заместителем весьма либерального мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака; либералы из окружения Ельцина помогли прийти ему к власти, а еще позже — вести довольно успешную экономическую политику. Тогда почему он так их ненавидит?

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» говорим о либералах и разбираемся:

• Чего добиваются либералы? И что такое либеральная демократия?
• Почему слово «либерал» стало ругательством?
• Что стоит за неприязнью российских властей к либералам?

«Медуза» в России теперь не только «иноагент», но еще и «нежелательная» организация. Этот статус гораздо хуже прежнего. Тем не менее мы продолжаем работать. Нас по-прежнему можно читать. Это безопасно. Здесь — все ответы на тревожные вопросы.

Пока в России шли протесты против войны и мобилизации, они были преимущественно женскими. «Феминистское сопротивление» — одна из самых ярких антивоенных организаций — и сейчас продолжает рассказывать о женских инициативах против вторжения России в Украину. А одну из основательниц движения, Дарью Серенко, Минюст недавно объявил «иностранным агентом».

За последние пять лет число женщин, участвующих в российских протестах, заметно выросло. Исследователи объясняют: так происходит потому, что женщины почувствовали угрозу для своей частной жизни, а также стали яснее осознавать, что у них есть права, за которые нужно бороться. Усугубляют эту ситуацию сами российские власти: они периодически предлагают ужесточить законодательство об абортах — и в то же время не принимают закон о домашнем насилии.

При этом многие исследователи утверждают, что Россия — страна победившего матриархата. Именно женщины распоряжаются семейным бюджетом и организуют быт. Но именно из-за такой ответственности они находятся в незащищенном положении. В Глобальном индексе гендерного неравенства (gender gap) за последние 10 лет Россия опустилась с 43-го на 81-е место среди 156 стран мира. 

В этом выпуске подкаста «Сигнал» рассказываем о женском протесте вообще и о женском протесте в России в особенности.

20 января президент Грузии Саломе Зурабишвили потребовала ужесточить правила нахождения россиян в стране. В Грузию после начала полномасштабного вторжения в Украину могли приехать больше 100 тысяч граждан России — они могут легально находиться в стране почти год. Зурабишвили заявила, что просила правительство обратить внимание на приток россиян, чтобы «общество чувствовало, что его национальные интересы и безопасность учитываются и защищаются».

Она не единственный политик, который обращается к «национальным интересам» в своих речах. О них упоминал премьер-министр России Михаил Мишустин, замминистра образования и науки Дмитрий Афанасьев и Владимир Путин — все в разных контекстах.

В 2021 году «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации» определяла национальные интересы как «объективно значимые потребности личности, общества и государства в безопасности и устойчивом развитии».

Но как определить общие интересы многих миллионов людей? И почему разговоры о защите российских «национальных интересов» — это манипуляция? Слушайте в новом выпуске подкаста «Сигнал».

В 2022 году из России было две большие волны миграции — в феврале, сразу после объявления войны Украине, и в сентябре, после объявления мобилизации. Сколько точно человек уехало, неизвестно, но, по подсчетам The Bell, Россию покинули больше 500 тысяч человек.

Многие из них предпочитают называть себя не эмигрантами, а релокантами. Скорее всего, так происходит потому, что термин «релокация» пока еще не нагружен такими коннотациями, как «эмиграция». Попросту говоря, «релокация» — это просто переезд, а «эмиграция» — всегда политический шаг. И не все готовы признать, что совершили политический поступок.

Многие жители стран недовольны массовым приездом россиян и критикуют «релокантов». Из-за этого могут возникать конфликты, после которых звучат обвинения в русофобии — излюбленный прием пропагандистских СМИ. И перспектива, что Кремль опять решит военными средствами «спасать притесняемое русскоязычное население», уже не выглядит маловероятной.

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» разбираем феномен релокации. Почему «релокантов» так не любят в новых странах — и в самой России?

По отношению к агрессии против Украины россияне не делятся на сторонников и противников. Многие (может, даже большинство) настаивают, что они «вне политики». Это такой привычный способ не иметь мнения (или отказываться его озвучивать) о власти, репрессиях, коррупции и прочих общественно значимых вопросах.

Такая аполитичность российского общества сложилась не сама собой: власть старательно ее культивировала по меньшей мере с начала нулевых. Кремлю не нужна настоящая массовая поддержка — ему нужно безразличие масс, а поддержку он при необходимости сам симулирует.

Гражданин, который предпочитает быть «вне политики», очень удобен авторитарному государству: он ему никак не мешает. Самому гражданину такая позиция тоже удобна: интересоваться политикой, а тем более пытаться в ней участвовать, и сложно, и часто попросту опасно.

О том, почему это удобство лишь кажущееся, слушайте в новом выпуске подкаста «Сигнал».

Российские чиновники, пропагандисты, люди, которые продолжают оставаться «вне политики» или оправдывают войну в Украине, часто используют фразу «всей правды мы не узнаем». Это ближайший «родственник» мема «Все не так однозначно», и он подразумевает, что у всех событий есть какие-то тайные причины и скрытые движущие силы. Это — конспирологическое мышление.

Люди могут верить в теории заговоров сразу по нескольким причинам. Одним так легче понять, как устроен мир, найти логические цепочки и тем самым снизить неопределенность. Другие находят в конспирологии возможность принадлежать к какой-либо группе и получать от нее одобрение. Некоторые благодаря теории заговоров чувствуют, что они могут контролировать собственную жизнь.

Нет ничего особенного в том, что в кризисной ситуации конспирологов становится больше. Продолжающаяся война это наглядно демонстрирует: россияне с подачи высшего руководства верят и в проект «анти-Россия», и в «биолаборатории», и в «золотой миллиард». Но чем особенна конспирология в РФ? Рассказываем в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Слово «привилегии» совсем недавно приобрело во многих языках (включая русский) новое значение.

Так называют, например, возможность уехать из России после начала полномасштабного вторжения в Украину. Если человек покинул РФ, значит, у него есть удаленная работа, или накопления, или возможность получить гражданство другой страны. То есть его с меньшей вероятностью призовут на войну в Украину. А некоторые могут и вовсе отказаться от российского гражданства, чтобы не ассоциироваться с «путинским фашизмом», — и это тоже называют привилегией.

Это понятие в современном смысле ввела американская исследовательница и активистка Пегги Макинтош в работе 1988 года. Оно неразрывно связано с неравенством, про которое был отдельный «Сигнал».

На жизненный успех сильно влияют очень многие факторы, которые люди воспринимают как данность. Например, то, в какой стране человек родился и в какой семье, его или ее гендер, состояние здоровья, сексуальная ориентация, цвет кожи, религия, акцент и много чего еще. 

Выходит, наши успехи не в полной мере наша заслуга? Зачем проверять, насколько каждый из нас привилегирован? И что делать после осознания всех наших привилегий? Ответы — в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Российские власти, постоянно настаивая на том, что у страны свой, «особый путь», вместе с тем нередко ссылались на зарубежный опыт, объясняя те или иные решения.

Например, Вячеслав Володин призывал ориентироваться на опыт других стран при разработке законопроекта о паллиативной помощи, а также об ответственности СМИ за оскорбления представителей власти. А Владимир Путин в декабре 2021 года заявил, что закон об «иностранных агентах» придуман «не нами, а придуман в государстве, которое все считают светочем демократии» (имелись в виду США).

Впрочем, с начала полномасштабного вторжения в Украину о зарубежном опыте стали говорить меньше: власти стремятся ограничить любое «иностранное влияние». Но в целом в заимствованиях опыта друг у друга нет ничего страшного — особенно если оно происходит осмысленно.

Классическим примером заимствования иностранного опыта остаются для всего мира реформы Петра I. Они вовсе не были бездумными, и некоторые из них, например шведская система центрального управления, проработали в России почти сто лет. Современная российская политико-правовая система после распада СССР тоже в значительной степени позаимствована у зарубежных стран, в частности, у Германии.

А у кого учится Кремль сейчас? И какой российский опыт заимствуют другие страны? Ответы — в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

11 января Владимир Путин заявил, что целью экономической политики в России должно стать снижение неравенства и бедности. Ничего конкретного он не предложил, но о снижении неравенства он говорит постоянно (пример и еще).

И это объяснимо: разрыв между богатыми и бедными в России заметно выше среднего. Показатель уровня неравенства (коэффициент Джини) можно сопоставить с американским, а вот ВВП на душу населения (показатель богатства страны) в России в два раза меньше, чем в США.

Но всерьез о материальном неравенстве в последние годы в России говорили мало. Подобные разговоры вызывают у многих россиян ассоциации с советской «уравниловкой». Хотя за границей проблему неравенства стараются тщательно изучить и решить.

Чем оно вообще опасно? И почему люди готовы его терпеть? Слушайте в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Российские пропагандисты пугали, что жители европейских стран этой зимой замерзнут без российского газа. Но этого не произошло. В Европе установилась теплая погода, а в конце декабря цена на газ впервые с 24 февраля снизилась до довоенного уровня.

Из-за полномасштабного вторжения России в Украину страны ЕС установили предельные цены на нефть и газ.

При этом Кремль годами грозил Западу отключить газ, добиваясь для себя каких-то преференций. Но в итоге сама Европа снизила зависимость от российского газа. Так кто на самом больше зависит от российских энергоносителей?

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Почему Россия такая бедная — хотя владеет большим запасом природных ресурсов?
• Получится ли у Европы окончательно снизить зависимость от российского сырья? А чем его заменить?
• Если перестать покупать энергоносители в России, путинский режим падет?

Все те 20 с лишним лет, что Владимир Путин правит Россией, ученые и публицисты пытаются определить его идеологию — полагают, что это поможет предсказать его поведение. Получается не очень: мало кто смог предсказать, что в 2022 году Путин развяжет большую агрессивную войну.

По итогам 2022 года редакция «Сигнала» отобрала три главных выпуска, на которые она чаще всего ссылалась в других выпусках. Вот они: «Традиционные ценности», «Ресентимент», «Я вне политики». А выпуск «Путинизм» содержал больше всех ссылок на другие выпуски. Вроде логично: путинизм как целое должен состоять из отдельных элементов вроде консерватизма, антизападничества, подавления низовой политической активности и так далее. Но не тут-то было: оказалось, что ни в какое целое эти элементы не складываются.

Похоже, все дело в том, что никакой идеологии у Путина на самом деле нет. Есть только стремление к удержанию власти и набор привычных реакций на внешние раздражители. А разного рода идеологемы служат лишь «одежкой» для этих реакций, их оправданием в моменте — пиар-стратегией, а не идеологией.

Новый эпизод подкаста «Сигнал» — о путинизме:

• Что вообще такое идеология и почему путинизм — не она?
• На чем, если не на идеологии, построен и держится путинский режим?
• Переживет ли путинизм Путина?

В СМИ и блогах то и дело появляются сообщения, что Владимир Путин окружил себя «целой армией экстрасенсов», ходит по шаманам и астрологам, консультируется с ними вместо нормальных экспертов, сам «посвящен в шаманские практики» и даже сменил дату своего рождения на более «астрологически выгодную». На чем основаны эти предположения — совершенно неясно.

Источники издания «Проект» рассказывали, что президент России увлекается нетрадиционной медициной — например, принимает ванны с экстрактом оленьих рогов. Но надежных сведений об увлечении мистикой и нумерологией нет.

Тем не менее некоторые люди предполагают, что Путин старается выбирать для важных событий какие-то «особые» даты. Например, 30 сентября: в этот день в 1999 году началась наземная войсковая операция в Чечне, в 2015 году — военная операция в Сирии, а в 2022 году аннексировали четыре области Украины. Обращают внимание и на дату послания президента Федеральному собранию в 2021 году: 21 апреля 21-го года 21-го века, на 21-й год правления. 

В украинских СМИ часто появляются спекуляции и насчет 24 февраля. Например, нумерологи посчитали, что при сложении всех цифр в дате 24.02.2022, а также в датах начала Первой и Второй мировых войн (соответственно 28.07.1914 и 01.09.1939) получается одно и то же число — 68. Издания также указывали, что 24 февраля 1920 года была основана нацистская партия.

В этом эпизоде подкаста «Сигнал» пытаемся серьезно поговорить о нумерологии — это письмо стало сотым в рассылке.

О чем этот выпуск:

• Нумерология вообще существует? Или это лженаука?
• Российские власти верят в нумерологию? И если да, почему к этому не стоит относиться скептически?
• Кто еще из авторитарных лидеров был одержим «магией чисел» (и чем все это для него закончилось)?
• Есть ли хоть какое-то разумное объяснение всем этим числовым совпадениям?

Многие россияне, когда им надо как-то объяснить себе и окружающим непопулярные, странные и попросту страшные решения власти, прибегают к выражениям вроде «начальству виднее» и «наверху ведь не дураки сидят».

Формулировка «наверху ведь не дураки сидят» может, с одной стороны, демонстрировать доверие к власти. В России оно высокое. В августе 2022 года 80% россиян заявляли, что доверяют президенту, 77% — армии, 61% — органам госбезопасности, 55% — правительству. Но это очень специфическое доверие: когда не можешь на власть повлиять — только и остается, что доверять ей.

С другой стороны, убеждение, что «наверху не дураки сидят», — это проявление желания оставаться «вне политики». Если человек все же попал на руководящую должность, значит, он уж точно лучше других разбирается, какие политические решения «более правильные». И хотя еще в 2019 году 72% россиян говорили, что интересы власти и общества не совпадают, большинство жителей страны уверены, что нечего лезть «властям» под руку.

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Как в России попадают во власть?
• Кто помогает российским политикам принимать решения?
• Почему нам так хочется верить, что «наверху не дураки сидят»?

Больше десяти лет российские власти говорят о защите «традиционных ценностей». Когда надо уточнить, что под этим подразумевается, перечисляют «гуманизм», «справедливость», «права и свободы человека» — ценности прогрессивные не в меньшей степени, чем традиционные.

«Традиционные ценности» вошли в российский политический обиход после посланий президента России Федеральному собранию 2012 и 2013 годов. Но что это означало — никто не понимал. Перечень «традиционных российских духовно-нравственных ценностей» впервые появился в «Стратегии национальной политики» в 2018 году.

А в ноябре 2022 года вышел указ «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». На его основе, например, Минкульт определил некоторые темы фильмов, на которые будет выделяться бюджетное финансирование, — они все должны, попросту говоря, соответствовать позиции властей по самым разным политическим, социальным и другим вопросам.

Чем больше Кремль говорит о защите «традиционных ценностей», тем больше становится понятно, что под этой концепцией он подразумевает консервативный взгляд на семейные и сексуальные отношения. И пришла эта идея, как и многие другие, на которых держится современный российский режим, из США.

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Как в США защищали «традиционные ценности»?
• Зачем эта концепция понадобилась российским властям?
• Россияне видят угрозу в «навязывании» «нетрадиционных ценностей»?

Почему сотни тысяч россиян до сих пор не вышли на улицы, требуя закончить войну в Украине? Почему матери и отцы погибших солдат благодарят власти за «гробовые деньги» в эфире пропагандистских телеканалов, а не устраивают массовые протесты?

Один из ответов, который часто дают на эти вопросы: выученная беспомощность. В новом выпуске подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Что это за диагноз такой — выученная беспомощность (и вообще, диагноз ли это?).
• Можно ли диагностировать выученную беспомощность у целого общества?
• Помогают ли психологические термины и методы разобраться в политике?

Текст читает авторка — журналистка Дарья Черкудинова, соосновательница студии подкастов «Норм».

В 2021 году исполнилось 300 лет с тех пор, как Россия провозгласила себя империей. А в 2022-м, когда российская армия вторглась в Украину, очень многие расценили это как попытку империю возродить.

Общепринятого научного определения империи не существует. Но обычно называют четыре ключевых признака:

• это большая страна;
• это страна неоднородная: в ней соседствуют разные народы, конфессии, культуры и экономические уклады;
• империя возникает в результате завоевания, и ее единство удерживается преимущественно силой или угрозой силы, а не добровольным соглашением;
• империя способна навязывать другим странам свою волю и влиять на судьбы мира.

Все империи рано или поздно распадаются. Но даже после этого у многих людей надолго сохраняется представление, что их страна по праву величия может диктовать другим свои правила и представления о том, как должен быть устроен мир.

Это и называют имперским сознанием. О нем — новый выпуск подкаста «Сигнал». Разбираемся, как Россия стала империей, перестала ли она ею быть, свойственно ли ей имперское сознание. И почему имперское сознание — это все-таки скорее плохо, чем хорошо.

Объявляя Украине войну, Владимир Путин 24 февраля возмущался действиями Запада и расширением НАТО на восток. «Повторю — обманули, а выражаясь народным языком, просто кинули. Да, часто можно слышать, что политика — грязное дело. Возможно, но не настолько же, не до такой же степени», — заявил он. 

Так считает далеко не только президент России. Идея, что «политика — грязное дело» (то есть что политики действуют нечестно), распространена не только в РФ. Но российская власть сознательно поддерживает это представление. Оно помогает поддерживать пассивность граждан — а это обеспечивает устойчивость политического режима.

Отвечая на вопрос, должен ли быть политик честным, западные исследователи по большей части используют термин integrity, который на русский язык можно перевести как добросовестность. Политик, обладающий этим свойством, не отказывается от своих взглядов ради выгоды, хранит верность заявленным принципам, взятым обязательствам и данным обещаниям.

Эксперты разграничивают такую добросовестность и личную честность политиков. То есть те, кто считает, что «политика — это грязное дело», все-таки правы? Слушайте в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

«Коллективный Запад» обвиняли в организации «очередного политического шабаша по демонизации России», в развязывании войны в Украине, в затягивании боевых действий (потому что он поставляет вооружение украинской армии). Представители российской власти считают «коллективный Запад» главным врагом России.

Само клише закрепилось в речи высших руководителей России совсем недавно — год-полтора назад. Владимир Путин впервые публично упомянул словосочетание «коллективный Запад» в послании Федеральному собранию лишь в прошлом году. Но какие страны входят в «коллективный Запад», кажется, не могут определить ни президент России, ни его подчиненные. Тогда что это вообще такое?

В этом эпизоде подкаста «Сигнал» отвечаем на вопросы:

• Что имеют в виду российские власти, когда говорят о «коллективном Западе»?
• Почему мир вообще делят на запад и восток, а не на север и юг?
• Действительно ли Запад — это некий «единый коллектив» стран?

5 декабря Владимир Путин подписал закон, который запрещает «гей-пропаганду» — не только среди несовершеннолетних, но и среди взрослых. Теперь в России нельзя посмотреть фильмы, сериалы, почитать книги, послушать подкасты, если они «пропагандируют» и «навязывают» информацию о гомосексуальных отношениях. Нормы закона предельно размыты, то есть теперь нельзя вообще ничего говорить об ЛГБТ-людях, если такое высказывание не содержит критику в их адрес.

За нарушение закона предусмотрено административное наказание. Штраф за «пропаганду» ЛГБТ для граждан составит до 200 тысяч рублей, для юридических лиц — до пяти миллионов рублей. Книжные магазины и библиотеки уже прячут литературу с ЛГБТ-тематикой.

После отмены уголовного наказания за мужеложство в 1993 году в России несколько раз пытались ужесточить законодательство для ЛГБТ-людей. В 2013 году «гей-пропаганду» запретили среди несовершеннолетних, сами представители ЛГБТ+ подвергались преследованиям и дискриминации.

В этом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем, как российские власти «отменяли» представителей ЛГБТ-сообщества и почему о «гей-пропаганде» не могут забыть даже во время войны.

Владимиру Путину, судя по всему, критически важно обосновывать свои решения и действия восстановлением «исторической справедливости». В своих речах и выступлениях он постоянно обращается к таким формулировкам.

Например, президент России заявил об этом на концерте по случаю годовщины аннексии Крыма в 2021 году и на Петербургском экономическом форуме в июне 2022 года. Месяц спустя на встрече с руководством Госдумы он вновь настаивал на «исторической правоте» «специальной военной операции» против Украины. 

Вообще, об «исторической несправедливости» говорят и пишут чаще, чем об «исторической справедливости». При этом обычно подразумевают колониальные захваты, геноциды, дискриминацию. Ущерб от таких действий можно хотя бы отчасти оценить и исправить признанием вины и денежными компенсациями.

Путин же, рассуждая об «исторической справедливости», явно добивается другого. С чем он борется и почему считает, что может восстановить какую-то «справедливость»? Ответы — в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Россия продолжает оккупировать часть Украины, хотя украинские вооруженные силы за последние три месяца освободили часть Херсонской и Харьковской областей. То, что РФ вторглась в соседнюю страну, само по себе нарушение закона. Но и оккупация тоже противоречит всем установленным нормам.

Сразу несколько международных конвенций регулируют правила оккупации. Оккупационные власти обязаны обеспечивать безопасность жителей, защищать их имущество и поддерживать общественный порядок. Россия не только этого не делает, но и совершает многочисленные военные преступления.

В этом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем, существуют ли законно оккупированные территории в мире, и разбираемся, чем оккупация отличается от аннексии.

Слово «менталитет» употребляют очень многие — и каждый вкладывает в него какое-то свое значение. Российскому менталитету одни приписывают «агрессивную высокомерность», другие — «генетическое холопство и интеллектуальную растленность». 

После начала полномасштабного вторжения в Украину многие россияне задают вопрос: «Почему мы такие?» В частности, откуда берется поддержка войны и почему некоторые люди уверены, что Россия права, начав ее.

В сегодняшнем эпизоде «Сигнала» отвечаем на вопросы:

• Существует ли менталитет? Как изначально понимали это понятие?
• Почему многие люди склонны объяснять события особым «российским менталитетом»?
• И наконец, что опасного в повсеместном использовании этого термина?

Российские военные в Украине не только убивают, пытают и насилуют мирных жителей, но и занимаются мародерством. О том, что россияне грабят дома, музеи, государственные учреждения, сообщают журналисты и официальные лица, это не отрицают даже пропагандисты.

При отступлении из Херсона солдаты вооруженных сил России украли енота — это стало поводом для многочисленных шуток. Кроме животного, военнослужащие похитили экспонаты из Херсонского краеведческого музея, а также памятники Александру Суворову, Федору Ушакову и князю Григорию Потемкину-Таврическому, которого считают основателем города.

Российские военные похищают вообще любое имущество: мебель, технику, одежду, запчасти и инструменты, — одним словом все, что можно вывезти. Но как бы они ни хотели считать награбленное безобидными «трофеями», фактически они совершили преступление.

При этом многие россияне, которым еще дорога память о Великой Отечественной войне, воспринимают дедовские трофейные часы не как награбленное, а как сувенир о победе. Но в чем разница? И возможна ли война без мародерства? Слушайте в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Владимир Путин правит Россией больше 20 лет, и за это время ему придумали несколько оскорбительных прозвищ: «Путлер», «Краб», «Национальный лидер» и одно непечатное, которое особенно часто в этом году упоминают украинские медиа и противники войны.

Но с начала 2021 года самым популярным стало прозвище «Дед», которое появилось благодаря мему «Дед, пей таблетки, а то получишь по жопе». Называя Путина «дедом», российские и украинские публицисты, комики и просто обычные люди подразумевают, что президент России принимает нерациональные и неадекватные решения, будто он потерял связь с реальностью.

Путин не единственный мировой лидер, кого называют «дедом». Американцы используют выражение grandpa-in-chief — примерно «верховный дедуля» применительно к Джозефу Байдену. И он действительно старше Путина аж на 10 лет, но звучит это прозвище куда нежнее.

• Можно ли считать Путина «дедом»?
• Нужен ли России президент-«дед»?
• Как возраст правителей отражается на развитии стран?

Рассказываем об одном из самых обидных прозвищ Путина в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

После начала полномасштабного вторжения в Украину в российских соцсетях стали появляться комментарии, которые сводятся к тому, что «врут все стороны». Другая трактовка этой мысли — «идет пропаганда с обеих сторон». Особенно часто ее используют после публикаций свидетельств военных преступлений, совершенных российскими солдатами на оккупированных украинских территориях.

Пропаганда в военное время направлена на то, чтобы деморализовать противника и поднять боевой дух своих военных и граждан. И похожими приемами, действительно, пользуются обе стороны в этой войне. Более того, даже демократические режимы могут использовать пропаганду, но только действуют они менее топорно.

Но если это так, тогда чем независимые СМИ отличаются от российских государственных? И как различить пропаганду во время войны? Рассказываем в этом эпизоде подкаста «Сигнал».

Полномасштабное вторжение в Украину повлияло и на русский язык — в нем появились новые слова или выражения, которые будто затушевывают реальность. Так сама война стала «специальной военной операцией», или СВО, мобилизованные — «мобиками», контрафакт — «параллельным импортом». Все это новояз.

В русский язык этот термин пришел благодаря переводчикам английского писателя Джорджа Оруэлла. А современный российский новояз заимствован российской элитой у советской номенклатуры, причем он развивался по мере усиления путинского режима.

Новояз — это не простая замена одних, неудобных слов на другие. Он идеологически окрашивает реальность, сужает пространство идей и вытесняет из речи альтернативные сценарии происходящего. Но на этом его функции не заканчиваются. Рассказываем о них в новом эпизоде подкаста «Сигнал», а также отвечаем на вопросы, чем опасен новояз и как его побороть. Этот текст написал издатель рассылки Александр Амзин.

Вскоре после начала полномасштабной войны России с Украиной с новой силой активизировались разговоры о том, кто мог бы сменить Путина. Логика простая: это путинская война, и, чтобы ее закончить, нужно, чтобы президентом России стал кто-то другой. Кроме того, тем, кто недоволен его правлением, просто не хочется верить, что оно продлится еще много лет.

Вот только далеко не факт, что тот, кто придет Путину на смену, им понравится больше.

В новом выпуске подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Есть ли какие-то основания полагать, что Путин в скором времени лишится власти?
• Какие есть кандидатуры преемников? И кто будет из них выбирать?
• Почему вообще российские медиа постоянно гадают о преемнике?

«Сигнал» есть на всех основных платформах для подкастов и в ютьюбе. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые выпуски, мы выходим по вторникам и четвергам. Оставляйте комментарии и ставьте оценки: так вы поможете найти «Сигнал» другим слушателям.

Владимир Путин и некоторые люди из его окружения регулярно упоминают в своих выступлениях «золотой миллиард». В их представлении это «западное общество всеобщего благоденствия», которое противопоставляется бедному «остальному человечеству».

Это можно было бы считать просто констатациями довольно очевидного факта: существует глобальное неравенство, некоторые страны живут лучше, чем другие. Но есть одно но: Путин и те, кто, как и он, верят в «золотой миллиард», приписывают этому «миллиарду» единую волю. Якобы некие тайные силы нарочно так все устроили, чтобы одна часть человечества процветала, а другая оставалась в унизительной нищете. «Золотой миллиард» — это не какой-то устоявшийся в науке термин, а центральный концепт конспирологической теории. 

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем: 

• откуда эта теория взялась, когда и как приобрела такую популярность, 
• действительно ли глобальное неравенство — результат глобального же заговора,
• как Россия оказалась во власти конспирологов.

«Сигнал» есть на всех основных платформах для подкастов и в ютьюбе. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые выпуски, мы выходим по вторникам и четвергам. Оставляйте комментарии и ставьте оценки: так вы поможете найти «Сигнал» другим слушателям.

После начала полномасштабной войны в Украине арестовали сразу несколько яхт, принадлежащих российским олигархам. Среди них — «Дильбар» Алишера Усманова, «Аморе веро» (бывшая «Святая княгиня Ольга») и «Кресчент» Игоря Сечина, «Валери» Сергея Чемезова и другие. 23 августа прошел аукцион по продаже яхты «Аксиома» российского бизнесмена Дмитрия Пумпянского, который тоже попал под санкции ЕС и Великобритании в марте этого года.

В мае в Италии задержали 140-метровую яхту «Шахерезада». Она занимает 14-е место в списке самых длинных суперъяхт в мире, но ее реальный владелец неизвестен. Формально она принадлежит бывшему главе «Роснефти» Эдуарду Худайнатову, но команда Алексея Навального связывала «Шахерезаду» с Владимиром Путиным. Официального подтверждения этой информации нет.

Под американские санкции попали и еще три яхты, предположительно связанные с президентом России. Одна из них — «Грейсфул» — после введения санкций сменила название и стала «Косаткой» («Killer Whale»).

Обладание яхтой в российском общественном сознании — это символ роскоши. Но для ее хозяина это большое обременение. Тогда зачем покупают яхты? И можно ли в России честно заработать на такое судно? Отвечаем в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

Этот текст для рассылки «Сигнал» написал глава «Трансперенси Интернешнл — Россия» (организация объявлена «иноагентом») Илья Шуманов (тоже объявлен «иностранным агентом», кстати, им можете стать и вы). 

Понятие «русская душа» в новостях встречается не часто, но представление, что жители России обладают какой-то «уникальной» и «загадочной» «душой», довольно распространено.

Сама идея, что народ не просто случайная группа людей, а коллективная личность, имеющая особый характер, родом из Германии. Ее развивали немецкие романтики, а потом переняли российские студенты и завсегдатаи светских кружков. Впервые выражение «русская душа» употребил критик Виссарион Белинский в рецензии на «Мертвые души» в середине XIX века.

Представление об «особости» «души» присуще не только россиянам. Жители Японии, США, Китая, Скандинавских стран уверены, что обладают каким-то исключительным народным духом. Короче говоря, мало на свете вещей менее уникальных, чем представление о собственной уникальности.

В сегодняшнем эпизоде подкаста «Сигнал» разбираемся:

• Отличаются ли россияне от других народов?
• Какие черты национального характера присущи жителям России?
• Как в XIX веке понимали «русскую душу»?

«Элита» или «элиты» — одно из самых затертых слов в политическом обиходе постсоветской России. В устах Владимира Путина оно почти всегда означает некие группы, правящие на Западе. Причем президент России уверен: эти самые элиты «одержимы своими корыстными интересами и сверхприбылями» или «упорно цепляются за тени прошлого».

После начала полномасштабного вторжения в Украину российские и зарубежные СМИ стали чаще писать о настроениях в окружении Путина. Это важно: смена режима, как писал «Сигнал» в нескольких выпусках, происходит при непосредственном участии элиты. Такие выражения, как «раскол элит», «консолидация элит», «внутриэлитные конфликты» стали общим местом как для сторонников, так и для противников власти.

Но кто входит в «элиту»? И какую роль она занимает в путинской системе? Слушайте в этом эпизоде подкаста «Сигнал».

Сразу после 24 февраля из новых российских школьных учебников начали последовательно «вычищать» упоминания Украины и Киева. Даже словосочетания «Киевская Русь» теперь стараются избегать.

При этом именно «переписывание истории» — это один из главных упреков, которые российские власти бросают «коллективному Западу». Владимир Путин регулярно обвиняет «ряд стран Европы» в том, что там «цинично пытаются переписать историю, восхваляя убийц и предателей и оскорбляя их жертв, перечеркивая подвиги тех, кто выстрадал Победу».

История и ее официальный канон — очень чувствительная для российских властей тема. Кремль в разные годы с крайним недовольством реагировал и на европейскую резолюцию о преступлениях коммунистических режимов, и на перенос из центра Таллина на Военное кладбище памятника «воину-освободителю» (по российской версии) или «оккупанту» (по версии многих эстонских политиков).

«Переписывание истории», когда о нем говорят политики, — это, как правило, не ввод в оборот новых, ранее неизвестных или засекреченных фактов, а новая интерпретация давно известных. Иногда просто выбор другого слова.

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Почему российские власти так обеспокоены переписыванием истории?
• Почему никакой объективной исторической истины не существует?
• На чем строится российское понимание истории?

🎧 Выпуск «Сигнала» о патриотизме слушайте здесь.

В марте 2022 года, через неделю после начала полномасштабного вторжения в Украину, российские законодатели ввели новую статью в Уголовный кодекс — 207.3. Она предусматривает до 15 лет лишения свободы за распространение «заведомо ложной информации» о деятельности российской армии и госорганов; в обиходе — «закон о фейках». 

За семь месяцев больше 100 человек обвинили в распространении «фейков» — за посты и высказывания, которые отличаются от российской официальной позиции о войне в Украине. Сразу нескольким людям вменяли статью за посты о массовом убийстве мирных жителей в Буче, обстреле роддома в Мариуполе и другие военные преступления российской армии.

Всякий раз, когда нужно заставить россиян поверить в определенную версию происходящего, пропагандисты действуют по одной схеме. В 2016 году ее описала американская исследовательская фирма RAND. Эту модель они назвали «брандспойт лжи», и она построена не столько на замалчивании реальной версии, сколько на том, чтобы утопить ее в лавине альтернативных.

Как работает «брандспойт лжи» и на чем основан закон «о фейках», слушайте в свежем эпизоде подкаста «Сигнал».

В первые недели после вторжения в Украину в России стали говорить о «дворцовом перевороте». Значительная часть российской элиты и впрямь была крайне недовольна развязанной войной, и особенно тем, что она сразу пошла не по плану: затянулась и повлекла за собой беспрецедентные санкции и прочие тяготы. Но одного недовольства оказалось недостаточно — и Владимира Путина так никто и не сверг.

Спустя почти восемь месяцев войны ситуация остается, в общем, прежней: почти никто в элите не доволен тем, как идут дела, государственная система трещит от напряжения, разговоры о перевороте продолжаются — но дальше разговоров, кажется, так ничего и не продвинулось. В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем о таком способе смены режима в России.

• Чем «дворцовый» переворот отличается от государственного, а они оба — от революции?
• Какой из этих сценариев более вероятен в стране?
• Если переворот случится — стоит ли ожидать, что наступит демократия?

Идея «особого пути» России — одна из ключевых в пропаганде. Это дословный перевод слова Sonderweg, которым немецкие историки в конце XIX века описывали специфику своей страны. После Второй мировой войны многие ученые пришли к выводу, что в том числе это представление привело Германию к нацизму.

Российский социолог Лев Гудков в прошлом году говорил, что представление россиян о своей «особости» — это защитная реакция людей, которые потеряли ориентиры, а его культ — это проявления ресентимента. Сам «особый путь», по крайней мере до начала полномасштабного вторжения в Украину, ассоциировался у жителей страны скорее с экономическим развитием, нежели с представлением об «исключительности».

В новом эпизоде подкаста «Сигнал» рассказываем:

• Чем российский «особый путь» отличается от Sonderweg?
• Всегда ли такая идея ведет к уничтожению институтов и авторитаризму?
• Каким путем ведет Россию Кремль?

С начала полномасштабного вторжения в Украину Владимир Путин несколько раз упомянул «так называемые гендерные свободы» как то, что существует на Западе и чуждо России. 

В речи 30 сентября, когда президент объяснял, зачем аннексировать оккупированные территории другого государства, он вновь заявил, что западные страны перешли к отрицанию семьи и норм религии. Путин напугал россиян тем, что существует несколько гендеров, и спросил: «Разве мы хотим, чтобы у нас, здесь, в нашей стране, в России, вместо мамы и папы был „родитель номер один“, „номер два“… совсем спятили уже там?»

В России на законодательном уровне закреплена гомофобия. ЛГБТ-люди подвергаются преследованиям и ограничены в правах. Но почему Кремль решил сплотить россиян вокруг этой идеи? И получилось ли сделать «традиционные ценности» новой «духовной скрепой» в стране? Об этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

В этом эпизоде:

• Почему вообще Европа — «гей»?
• Что общего у Путина с американскими консерваторами?
• Почему на Западе уделяют повышенное внимание представителям ЛГБТ+?

В начале июня внутриполитический блок администрации президента занялся разработкой послевоенного имиджа России. Кремль видит РФ как «континент свободы» для «традиционалистски и консервативно настроенных людей», как «правильную, правую, традиционную Европу без гей-парадов, влияния меньшинств и США».

Еще до войны, на заседании дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2021 года, Владимир Путин заявил, что основа его политики — «идеология здорового консерватизма». «Единая Россия» еще в середине нулевых провозгласила своей идеологией «социальный консерватизм».

Консерваторы — это и бывший премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, и экс-канцлер Германии Ангела Меркель, и экс-президент США Дональд Трамп. Но консерваторы в Европе очень отличаются от их единомышленников в Соединенных Штатах и России. В чем их главное отличие? Слушайте в новом подкасте «Сигнал».

В этом выпуске:

• В чем сила и слабость консерватизма?
• Как Путин использовал американские технологии консервативной мобилизации?
• Почему консерватизм и патриотизм в путинской идеологии — это не одно и то же?

Выступая с речью по случаю аннексии оккупированных украинских территорий, Владимир Путин среди прочего обвинил «англосаксов» в подрыве газопровода «Северный поток».

Раньше Путин «англосаксов» не упоминал. Зато этим словом активно пользовался его пресс-секретарь Дмитрий Песков, а также люди из МИДа, включая Сергея Лаврова и Марию Захарову.

Может показаться, что «англосаксы» — это тот же «коллективный Запад» (про который у нас уже вышло письмо в «Сигнале»), но в действительности Путин подразумевает под этим термином англоязычные страны. Он предлагает трехчастную модель мира: Россия, «англосаксы» и Европа, которая сейчас на стороне «англосаксов», а Кремль стремится перетянуть ее на свою. Но сработает ли этот план? Слушайте в новом эпизоде подкаста «Сигнал».

В первые месяцы полномасштабного вторжения РФ в Украину политики упорно продолжали называть российский и украинский народы «братскими». Так выражался президент Франции Эммануэль Макрон и президент России Владимир Путин. Официальный представитель МИД Украины Олег Николенко, заявил, что «этот миф полностью рухнул, когда первые российские ракеты полетели в украинские города в феврале».

Сейчас и пропагандисты, и российские политики используют словосочетание «братский народ» все реже. Но у Путина все еще существует представление, что русские и украинцы — это «один народ». Поэтому нынешняя война для Украины — в прямом смысле война за выживание нации.

В новом выпуске подкаста «Сигнал» рассказываем, какие народы Россия считает «братскими», откуда взялось это представление и почему разные люди вкладывают в него совершенно разное значение. Это было первое письмо рассылки «Сигнал», мы отправили его 25 апреля 2022 года.

Пытаясь объяснить, почему Владимир Путин решился на полномасштабное вторжение в Украину, политологи, историки и философы утверждали, что им движет ресентимент. Саму путинскую Россию тоже называют «страной ресентимента».

Если совсем кратко, то под этим словом подразумевается обида. А точнее — бессильная зависть. Это очень опасное чувство, которое нередко сопровождается желанием что-нибудь разрушить или кого-нибудь убить, в том числе и себя.

Мы не знаем наверняка, знакомо ли это чувство Путину, но судя по его высказываниям, российским президентом действительно движет ресентимент. Кому и за что он мстит? Об этом — новый выпуск подкаста «Сигнал».

Дополнительные материалы:

• Работа Макса Шелера о ресентименте как о политической эмоции;
• Исследование «Самоубийство» Эмиля Дюркгейма;
• Мюнхенская речь Путина;
• Интервью историка Андрея Зорина;
• Какой видят Россию в Кремле.

20 сентября «народные советы» самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик приняли законы о проведении «референдумов о вхождении в состав России». Также о подготовке таких «референдумов» заявили представители оккупационных властей Херсонской и Запорожской областей. 

«Референдумы» начнутся 23 сентября и будут продолжаться до 27-го. Причем еще пару дней назад источники «Медузы» говорили, что проведение голосования на оккупированных территориях «поставлено на стоп» — после успешного наступления вооруженных сил Украины в Харьковской области. Однако всего за несколько дней сторонникам «партии войны» удалось убедить президента Владимира Путина, что «референдумы» нужно проводить немедленно.

Но почему ему так важно соблюсти эту формальность? И почему референдум даже в нормальных условиях — это весьма неоднозначный демократический механизм?

В этом выпуске:

• Почему «референдумы» в самопровозглашенных республиках и на оккупированных украинских территориях по всем критериям незаконны?
• Чем референдум отличается от плебисцита?
• Чем плоха прямая демократия?
• Почему авторитарные правители так любят референдумы?
• Почему Путин решился провести «референдумы»?

7 сентября Владимир Путин заявил, что Россия, начав войну в Украине, «ничего не потеряла», а, напротив, «укрепила суверенитет». Он сказал, что именно на суверенитете должно быть основано «современное развитие».

Вообще-то суверенитет — это право устанавливать правила в собственном государстве. По мнению Путина, этому праву угрожает «либерально-глобалистский американский эгоцентризм». И «защитой суверенитета» он называет собственную антиамериканскую и вообще антизападническую политику.

В новом выпуске подкаста «Сигнал» разбираем, что значит «суверенитет» для Путина и почему его «защита» принимает форму агрессии против соседней страны.

О чем рассказываем:

• Почему, в представлении российского президента, международные отношения не изменились за 300 с лишним лет?
• В каких случаях страны имеют право вмешиваться в дела суверенного государства?
• Почему государство — это рэкет? 
• Кто угрожает российскому суверенитету? Или что?

Дополнительные материалы:

Текст о мировом «параде суверенитетов».

Российские власти неоднократно говорили о защите русского языка. Летом с таким предложением выступил председатель Госсовета Крыма Владимир Константинов. Он представил брошюру «Говори по-русски», в которой предлагается, например, отказаться от слов «апгрейд» и «мейкап» и заменить их словами «обновление» и «макияж». 

Идею Константинова поддержала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Ее возмутили слова «агриться», «хайпануть», «селфи», «пиариться». Ничего конкретного Матвиенко не предложила. Но призвала комитет СФ по науке, образованию и культуре изучить ситуацию с русским языком и, возможно, принять законодательные меры, если выяснится, что в современном русском слишком много «нововеяний». Она подчеркнула, что необходимо «сохранять язык Пушкина».

О нем и рассказываем в новом эпизоде «Сигнала». В этом выпуске:

• Какой язык называют пушкинским?
• Нужно ли защищать русский язык?
• Что общего между «языком Пушкина» и шотландским килтом?
• Понравилось бы писателю слово «апдейт»?

Дополнительные материалы:

У студии «Техника речи» есть подкаст о русском языке «Розенталь и Гильденстерн». Уже вышло семь сезонов — о том, как меняется язык и мы вместе с ним.

С 1 сентября ученики 5–11-х классов российских школ и студенты колледжей обязаны посещать «Разговоры о важном» — внеклассные часы о патриотизме. Они начинаются с исполнения гимна и поднятия флага.

На первых двух занятиях с детьми говорили о «специальной военной операции» и «украинских националистах». Независимый профсоюз «Альянс учителей» утверждает, что позже из методичек убрали все упоминания войны и Украины. Теперь будут рассказывать о «традиционных семейных ценностях», «единстве России», блокаде Ленинграда.

Введение патриотических уроков в школе — логичное продолжение политики, которую долгое время проводит Кремль. Причем Путин понимает любовь к родине по-особенному. Для него это буквально гражданская религия, а тот, кто «неправильно» Родину любит, — еретик.

Про патриотизм как национальную идею и гражданскую религию слушайте во втором эпизоде подкаста «Сигнал».

В этом выпуске:

• Когда российское государство стало таким патриотичным?
• Как в Кремле менялось представление о патриотизме?
• Что общего между Александром Невским и Авраамом Линкольном?
• И чем российский патриот отличается от американского?

В премьерном эпизоде «Сигнала» мы рассказывали, что будет с Россией после наступления мира в Украине. Его тоже можно послушать по ссылке.

В начале сентября вооруженные силы Украины начали наступление в Харьковской области. 11 сентября главнокомандующий армией Украины Валерий Залужный заявил, что под контроль страны вернулось более трех тысяч квадратных километров территории, в том числе города Купянск, Балаклея, Изюм и даже приграничный пункт Гоптовка. Американский Институт изучения войны утверждает, что это больше, чем российская армия оккупировала с апреля.

Сразу после этого российская армия нанесла ракетный удар по ТЭЦ-5 в Харькове — одной из крупнейших электростанций Украины. Из-за повреждений во многих украинских городах, в том числе в Киеве, перебои со светом, а также с водой и теплом.

Владимир Зеленский назвал это «террористическим актом» и заявил, что переговоры с Владимиром Путиным сейчас невозможны. Он сказал, что отказывается от любых ультиматумов и договор с Россией может быть заключен только после освобождения оккупированных территорий.

Премьера подкаста «Сигнал» на «Медузе». В первом эпизоде рассказываем, как заканчиваются войны. И пытаемся понять, что будет в России, когда в Украине наступит мир.

В этом выпуске:

• Как мы вообще поймем, что война закончилась?
• Если Москва и Киев заключат мирный договор, предотвратит ли это новое российское вторжение?
• Путинский режим устоит, если российская армия проиграет?

Второй эпизод «Сигнала» посвящен тому, как Кремль понимает патриотизм. Он уже доступен для прослушивания.

«Сигнал» — это медиа от создателей «Медузы», которое запустилось в апреле 2022 года.

Мы разбираем ключевые идеи и термины (а иногда даже мемы), которыми все пользуются в разговорах о войне, власти и политике в России. Мы хотим понять, что они значат на самом деле.

Теперь «Сигнал» выходит не только в виде имейл-рассылки (мы отправили уже больше 70 писем; если вы тоже хотите их получать — вам сюда), но и в аудиоверсии. Эпизоды публикуются дважды в неделю — по вторникам и четвергам.

Мы есть на всех основных платформах для подкастов. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые выпуски. Оставляйте комментарии и ставьте оценки: так вы поможете найти «Сигнал» другим слушателям.

Хотите, чтобы мы изучили и объяснили явление или понятие, которое вы сами заметили в новостях? Напишите нам: signal@meduza.io.

Знание — сила. Будущее — это вы.